Алексей Соколов - Терпение дьявола [litres]
Но все же долину озера Малахит муляжи покидали редко. Нынешняя опасность исходила от военных, которые не только защищали бункер от шастающих по округе тварей и муляжей, но и сопровождали ученых в их исследовательских рейдах. А сейчас с большой степенью вероятности можно было прогнозировать, что минимум одна научная группа наверняка выдвинется для изучения причин и последствий большого пожара, неожиданно возникшего в относительно тихом районе.
Обогнув вдоль подножия небольшую горку и пройдя через овражек, на дне которого скопилось множество луж, группа из девяти сталкеров и двух уголовников вышла к железной дороге, о которой говорил Шалый.
Ржавые рельсы, уложенные по высокой щебеночной насыпи, выворачивали с северо-запада и тянулись на юго-восток. Деревья и кустарник на насыпи не росли, но идти по ней было равносильно самоубийству.
К тому времени уже достаточно сильно стемнело, поэтому еще до выхода к железной дороге все включили налобные фонарики. В свете их светодиодных лучей было видно, что многие шпалы лежат изломанные, неестественно вдавленные или, наоборот, вырванные.
Осмотрев дорогу, Шалый сказал:
– Аномалиями истыкана, как еж иголками.
– И фонит зверски, – добавил Чиф, убирая счетчик радиации.
– Пусть фонит, – ответил бригадир. – Пойдем вдоль насыпи. Напоминаю, что с другой стороны дороги Дикая земля. Не шумим и по первой команде ныряем в кусты. Часа через три будем на Черномаше. Перестраиваемся, фонарики оставляем один через два. За мной Татарин и Тюлень. За Чифом Гнус и Хмырь. Варяг – за тобой бродяги. Кузя – ты замыкающий, поэтому оставляй. Остальные – туши.
Сапсану доводилось ходить в большой группе, но с такой системой маскировки численности передвигающегося отряда он был не знаком. Возможно, это была придумка Шалого, и оставалось надеяться, что она окажется эффективной. Но лучше бы не пригодилась вовсе.
Мерно переваливаясь в такт шагам, четыре световых луча, под которыми скрывались одиннадцать человек, тронулись вдоль насыпи.
Лунный свет вовсе не пробивался сквозь густые тучи, и Шалый не спешил, тщательно осматривая каждый кустик. Но то ли им везло, то ли железная дорога служила своеобразным громоотводом, однако аномалии по пути не попадались – обочина насыпи, если не считать низкорослых кустов и кочек, была чиста. Хотя расслабляться все равно нельзя.
Сапсан поймал себя на том, что вовсе не тяготится ролью ведомого. А ведь именно по этой причине он всегда предпочитал ходить один или, если в паре, то обязательно ведущим. Сейчас же его грело осознание, что до сих пор ни один шаг не пропал впустую, а каждый пройденный метр делал дорогу к заветной цели короче. Ему было даже отрадно сознавать, что последние несколько часов он наконец-то идет в компании хоть и посторонних, но опытных людей. Сталкеров.
Однако он старательно отгонял от себя мысль, что его и зэков жильцы, скорее всего, расценивают как обузу. Лишний груз, от которого, случись что, не грех и избавиться. Нет, конечно, никто не будет пускать ему, Колоде и даже Питону пулю в лоб. Просто ситуации бывают разные. Особенно в Зоне. Как ни крути, а Шалый не говорил, до какого места он согласен вести за собой троих незнакомцев. По большому счету, бригадир вообще мог бросить их на произвол судьбы прямо после выхода из Жженых топей. И удивительно, что после филиала преисподней, организованной Питоном, он так не сделал. Значит, есть неплохие шансы пройти с группой до самого «Изотопа».
Вообще, с хозяином бара давно пора было познакомиться серьезно – негоже нормальному сталкеру за два года бродяжничества заглянуть на безопасную часть завода «Черномаш» всего лишь с десяток раз. И ладно бы по какой-нибудь серьезной причине, так ведь лень-матушка не давала. Набрал за пару дней с десяток «воющих камней» на Старой свалке, добавил к ним парочку «пустышек» из окрестностей Мрачной долины – вот, считай, и обеспечил неделю сытой жизни за Периметром. Знал бы тогда, что спокойная жизнь таким нехорошим боком повернется, – все тропы бы излазил, детально бы ознакомился. Профессор, даром что ботаник, а и тот Мрачную долину, Дикую землю и Малахит вдоль и поперек с братом истоптал.
Предлагал же Медведь расширять кругозор, с собой на Пустые склады звал. Нет, ему, Сапсану, спокойствие дороже. Может, оно так и правильно было. Тогда… Но скоро и Пустые склады пересекать придется, и по Рыжему лесу как-то пробираться. Хорошо бы артефакт Портосу сплавить, а потом патронов прикупить и карту нормальную. Ладно, будет день – будет пища. А пока…
– Стоять!
…А пока похоже, что у нас проблемы.
Нарушивший ночную тишину грубый голос раздался с другой стороны насыпи. Благодаря разлегшимся на рельсах аномалиям, которые немного исказили звуковые волны, окрик прозвучал, как «стоуяить». Однако его непреклонно-приказной интонации изменения не коснулись.
– Вниз! – валясь на землю и выключая фонарик, скомандовал Шалый.
– Я сказал стоять, а не падать, – прозвучало из-за насыпи. – Или мне вас оттуда «эфкой» выкуривать?
– Для себя оставь, – отозвался Шалый, видимо поняв, что группа обнаружена окончательно и отмалчиваться бесполезно. – Ты кто такой, чтоб команды раздавать?
– Военный патруль, сталкеров ищем. Не встречал таких? На бомжей похожи и шарахаются по кустам от всякого шума.
– Не-а, не видел! – Шалый проглотил оскорбление. – И много уже нашли?
– За сегодня вы первые будете, – хохотнул его собеседник. – Сколько вас там? Четверо? Или, как обычно, на один два идете?
– Четверо нас, четверо. А что такое один два?
– Ну, раз четверо, тогда не завидую вам, мужики. У меня детектор биоформ показывает, что на вашей стороне еще шесть, вру – аж семь объектов. Мутанты, наверное, затесались. Погоди, сейчас гранатой пугну, мне не сложно…
– Стой! – выкрикнул Шалый. Тихо добавил: – Сука экипированная.
И продолжил громче:
– Подожди с гранатами. Давай поговорим, обсудим положение.
– А давай. Нам ведь тут делать нечего. Отчего бы с хорошими людьми о погоде не потрындеть, да? – В голосе военного послышалась издевка. – А что вас так много-то? Сезонная миграция началась? Или в нашем сумасшедшем доме день открытых дверей?
– Ты первый начал. Не тормознул бы, мы бы дальше прошли, и никаких проблем.
– Проблема в том, сталкер, что у нас здесь казус образовался. Хочется начальство докладом порадовать, а к этому докладу неплохо бы парочку артефактов приложить. В качестве вещественного доказательства. Вы сами-то лично мне на хрен не сдались, но что-нибудь не совсем завалящее, думаю, у вас найдется. Я прав?
– А-а-а! – невесело протянул Шалый. – Вот ты о чем. У кого таких замашек нехороших понабрался, погон? С мародерами, что ли, задружился? Так ты их не слушай, они плохому научат.
– Язык попридержи. – Военный, похоже, терял терпение. – Я мзду не беру, но за державу, которая отчетность требует, обидно. Передашь пару цацек – и свободен. Даже на одну соглашусь, если ценная.
– Не стремно, погон? Нас одиннадцать человек и, сам понимаешь, не с рогатками идем.
– Да хоть двадцать один. Мы же вас не в плен берем, а так – на совесть давим. У нас, если ты не знаешь, приказ недавно вышел, очень для вашего брата вреднючий. Так что, если будете дергаться – шкуру попортим капитально.
– Как и мы вам, – парировал Шалый.
– А вот это вряд ли, сталкер. У нас аппаратура позволяет себя немножко свободнее в маневрах чувствовать. Всякие приборы ночного видения, детекторы, то-се. Да что я тебе объясняю.
Шалый ненадолго замолчал, чем заставил Сапсана напрячься.
На всю группу артефакт был только один – тот, который сейчас мирно покоился в рюкзаке за его плечами. И ведь именно этот артефакт военные с «приоритетовцами» ищут. Может, есть резон с ним расстаться? С другой стороны – нечего будет предложить Портосу.
А вдруг бригадир, если все же решит отдать незнакомую бирюльку, потом постарается им троим эту утрату как-то компенсировать? Ну да, как же. Сапсан усмехнулся сюрреалистической картине под названием «Сталкер Шалый в порыве запоздалого раскаяния заламывает руки». Бред. Они для жильцов и так балласт, а с паршивой овечки, как говорится, хоть шерстки клочок. Сам так же поступил бы, чего уж нюни разводить. Но все-таки жаль. Полезная вещица была.
– Ну? – переспросили с другой стороны. – Надумал, нет?
– Что-то не тянете вы, сколько вас там, на военных, – ответил Шалый. – Может, ты вообще один, злодей-самоучка. Я соглашусь, а ты мне вслед гранату. Не комильфо получится.
– Господа! – Решительный голос военного сменился другим – высоким, слегка дребезжащим. По-видимому, хозяин голоса обычно говорил тихо, а сейчас увеличение громкости давалось ему с напряжением. – Господа! Прошу прощения, что вмешиваюсь в вашу, кхм, беседу, но, в связи с только что возникшими обстоятельствами, я вынужден внести некоторую ясность по вопросу предстоящего обмена.
